Восемь минут и тридцать три секунды спустя, в 11:51 по времени центральных штатов, космический корабль рухнул в воду как тонна кирпичей, и от удара из всех троих астронавтов чуть не вышибло дух. Армстронг радировал Воздушному Боссу: «На борту все члены экипажа в норме. Наши задания выполнены. Ожидаем пловцов». Воздушный Босс подтвердил факт выполнения посадки в цель в 1740 км к юго-западу от Гонолулу и в 426 км к югу от острова Джонстон. «Хорнет» был всего лишь в 24 км. Рядом со спускаемым аппаратом уже находились вертолеты флотской авиации. Армстронг и товарищи приняли каждый по пилюле от укачивания перед входом в атмосферу, но сейчас поняли, что лучше бы они приняли по две – такой большой оказалась высота волн, и, мало того, командный модуль плавал заостренным концом вниз. Майк проспорил Нилу кружку пива, ведь это Нил ставил на то, что модуль перевернется вверх тормашками. С технической точки зрения это была «стабильная позиция № 2» – положение, когда входной люк командного модуля под водой, а астронавты свисают вниз головой на привязных ремнях. Все в кабине стало выглядеть совершенно по-другому, потому что сила земного притяжения расставила по местам верх и низ, чего астронавты не наблюдали уже давно. Внезапно появляется вектор гравитации, с которым можно сверяться, но это приносит с собой неожиданный эффект. Все выглядит странно, как не на своих местах!

Экипаж быстро запустил три электрических насоса, чтобы наполнить три маленьких надувных поплавка, которые сместили центр водоизмещения спускаемого аппарата и помогли ему перевернуться обратно, днищем вниз. Моторам насосов потребовалось почти десять минут, чтобы накачать поплавки. Ожидая команду флотских ныряльщиков, астронавты покоились в тишине, мечтая лишь о том, чтобы не поддаться морской болезни, особенно Олдрин. «Полбеды в том, чтобы совершить посадку вверх ногами, – замечал потом Баз. – Но гораздо хуже было бы потом выбираться из космического корабля на виду у телекамер, извергая при этом фонтан съеденного печенья». Появились ныряльщики и присоединили к аппарату оранжевое надувное кольцо для дополнительной плавучести, после чего открыли люк. Это произошло в 12:20 по времени Хьюстона и в 6:20 утра по местному гавайскому времени. Астронавтам казалось, что в воде они провели уже целую вечность, но на самом деле прошло лишь 29 минут. Ныряльщики забросили внутрь командного модуля костюмы биологической изоляции – прорезиненные комбинезоны с капюшонами и забралами серо-зеленого цвета, предназначенные для защиты земного мира от «лунных микробов». Астронавты с трудом натягивали эти костюмы в тесном командном модуле. Впервые за восемь суток попав в условия действия земной гравитации, они чувствовали головокружение, а их руки и ноги так затекли, что они едва могли стоять, особенно учитывая, что дул ветер со скоростью больше 9 м/с.

Наконец, облачившись в костюмы биологической защиты, астронавты протиснулись наружу через маленький люк; как командир, Нил выходил последним. Перед тем как их проводили на маленький плотик, качавшийся рядом на волнах, ныряльщики обрызгали каждого дезинфицирующим раствором, чтобы предотвратить распространение лунных микроорганизмов. Когда они уселись в надувной лодке, им дали по тряпке и еще по две дозы химических моющих средств, чтобы они продолжили очищаться самостоятельно. Когда с этим было покончено, ныряльщики прикрепили использованные тряпки к грузилу и выбросили в океан. Костюмы биологической защиты должны были быть герметичными, но уже через несколько минут внутрь стала проникать влага. Во время всей этой операции никто из астронавтов не проронил практически ни слова, в основном потому что забрала и респираторы костюмов делали почти невозможным делом попытку расслышать друг друга, особенно при том что над головой разносился рев лопастей четырех вертолетов.

Им снова пришлось ждать дополнительных пятнадцать минут, пока вертолет не получил приказ снизиться и принять астронавтов на борт. Авианосец «Хорнет» уже виднелся менее чем в половине километра. Телекамеры находились на борту двух вертолетов, и поэтому каждый момент спасательной операции транслировался вживую на весь мир. В вертолете астронавтов ждал доктор Уильям Карпентье, главный врач экспедиции из Центра пилотируемых полетов. Взойдя на борт, каждый из астронавтов показал ему большой палец в знак того, что с ним все в порядке.

В 12:57 по центральному времени вертолет опустился на палубу «Хорнета». Там играл оркестр. На палубе столпились торжествующие моряки. На мостике корабля, держась за леер, красовался сам президент Никсон с широкой улыбкой на лице и в компании государственного секретаря Уильяма Роджерса и главы NASA Томаса Пейна, которые вместе с президентом совершали двенадцатидневный кругосветный вояж, помимо прочего, включавший и остановку во Вьетнаме. Астронавты едва могли разглядеть творившуюся кутерьму. Они оставались внутри вертолета и своих защитных костюмов – так их и опустили вместе с машиной на большом подъемнике на ангарную палубу авианосца. Покинув вертолет, они прошли, окруженные ликующей толпой моряков и особо важных гостей, вдоль свеженарисованной на полу линии в мобильное карантинное помещение – переоборудованный дом-трейлер для дорожных путешествий длиной 10 м. Внутри него им предстояло оставаться до прибытия в лабораторию по приему лунных образцов в Хьюстоне 27 июля.

Нил вспоминал свои ощущения от посадки на палубу корабля и первого раза, когда после полета он встал на ноги. «Все мы чувствовали себя довольно неплохо. У нас не было проблем с морской болезнью». Они смогли дойти до карантинного трейлера, где тут же уселись в удобные кресла, чтобы доктор Карпентье мог взять у них микробиологические образцы и провести первичный осмотр.

До встречи с президентом у них едва хватило времени быстро принять душ. «Надо было идти на церемонию с участием Никсона, – вспоминал Нил. – Следовало взять себя в руки и сделать это, чтобы потом уже спокойно праздновать». После того как отзвучал национальный гимн, президент Никсон, который едва не танцевал джигу от радости, обратился к астронавтам через интерком в два часа дня по Хьюстону. Сгрудившись на корточках напротив смотрового окна в заднем конце трейлера, усталые, но радостные астронавты расположились так: Нил слева по отношению к президенту, Баз справа и Майк посередине. Никсон поздравил троих мужчин с возвращением на Землю от имени всех населяющих ее народов и сказал, что еще вчера позвонил жене каждого из них, чтобы поздравить с успехом. Президент пригласил их вместе с женами на государственный прием в Лос-Анджелесе. Свое обращение он закончил, заявив, что восемь дней полета Apollo 11 стали «самой великой неделей в истории мира со дней его сотворения». Это высказывание прозвучало довольно противоречиво, особенно с точки зрения христиан. Нил считал, что Никсон несколько перегнул палку: «Это был очень волнующий момент. Случается, что, когда чувствуешь большое воодушевление, появляется склонность все преувеличивать».

На лужайке перед домом Дженет благодарила всех, кто помог успешно выполнить полет: «Мы благодарны вам за все: за ваши молитвы, ваши мысли, просто за все, что вы делали. И если кто-нибудь спросит меня, как я описала бы этот полет, я могу сказать одно: это был выход за грань нашего мира!» В Вапаконете радовались родители Нила.

Пока «Хорнет» шел на всех парах к Гонолулу, астронавты не могли как следует расслабиться, потому что их подвергали очередным медицинским обследованиям после полета. У Нила нашлось скопление жидкости в одном ухе, которое возникло из-за перегрузок при торможении; это скопление прошло на следующий день. Поскольку врачи стремились выяснить, как восемь дней при нулевой силе тяжести отразились на их телах, казалось, что экспедиция все еще продолжается, поскольку три астронавта оставались в изоляции и не видели, день снаружи или ночь. Когда же медицинские проверки окончились, в маленькой гостиной мобильного карантинного блока состоялась импровизированная коктейльная вечеринка; Нил пил шотландский виски. Потом был ужин с приготовленными на гриле стейками и печеным картофелем. В эту ночь, на мягких постелях и настоящих подушках, экипаж спал действительно крепким сном почти девять часов подряд. Для времени отдыха астронавтов был составлен график, предназначенный восстановить регулярный режим сна и бодрствования, которому предстояло вскоре вновь нарушиться из-за потери шести часов по причине их путешествия на восток – с Гавайев в Хьюстон.